Очередная история про Чаплыгинское житьё-бытьё просочилась в массы. На этот раз главной "героиней" в публикации журналиста Игоря Лугового "Месть и закон" стала следователь Чаплыгинского МРСО СУ СК РФ по Липецкой области Жанна Матвеева:

 

Ранним утром 3 сентября 2011 года на тропинке неподалеку от дома №24 по улице 10-й Пятилетки 

в селе Кривополянье Чаплыгинского района был обнаружен труп продавщицы местного магазина Светланы Малетовой. У женщины было перерезано горло, причем жутко — от уха до уха. 

В тот же день старший следователь Чаплыгинского МРСО СУ СК РФ по Липецкой области Жанна Матвеева возбудила уголовное дело и сама же приняла его к производству. Уже 4 сентября Матвеева установила подозреваемого в убийстве, жителя этого же села, 40-летнего Виктора Коннова, индивидуального предпринимателя. Мужчина сознался в преступлении, написал явку с повинной. По его словам, в полночь он распивал спиртное. Когда мимо него прошла Малетова и высказала ему по этому поводу замечание, он избил ее, а потом нанес ей удар ножом в шею. Из ее сумки он забрал телефон и 21 тысячу рублей. Телефон он выбросил, а деньги принес домой. Потом Коннов выдал их полицейским. 

Вот такая история, кажущаяся весьма логичной. 

Впрочем, как только подозреваемый сменил адвоката по назначению на другого, Сергея Резова, логика правоохранительных органов затрещала по швам. Коннов заявил, что оговорил себя в результате психического и физического воздействия сотрудников полиции и Следственного комитета.

Выяснилось, что 4 сентября Коннова задержали по административному правонарушению. Он якобы матерился, проезжая по селу на велосипеде. Велосипед здесь — первый ключевой момент. Оказывается, одна из допрошенных по возбужденному по факту убийства продавщицы жительница Кривополянья, Елена Каширина, сообщила Жанне Матвеевой, что ее мама в вечернее время суток практически ежедневно видела какого-то подозрительного мужчину крепкого телосложения, велосипедиста. Его средство передвижения — старого образца, с рамой. Подходящий под описание велосипед был и у Коннова, человека, по своей конституции не подпадающего под описание «маньяка». 

Как только Коннова препроводили в отдел полиции, произошло то, что часто случается: проведя ночь в казенных стенах, мужчина «добровольно, в связи с раскаянием», сознался в убийстве. 

Может такое быть в нашей Раше? Увы, да. Все признательные показания Коннов дал в ночное время суток. Какая была необходимость в проведении следственных действий в потемках, если он и так раскаялся? Предполагается только один ответ: если Коннова «поломали», нужно было срочно, не откладывая до утра, закрепить самооговор процессуально. 

А теперь второй ключевой момент. Коннов был ключевым свидетелем обвинения майора милиции ОВД Чаплыгинского района Геннадия Матвеева, обвинявшегося в получении взятки. Старший опер ОБЭПа райотдела милиции в 2006 году «прессовал» Коннова, мастера по ремонту сложной бытовой техники ООО «Раненбург», вымогая у него 20 000 рублей. 14 апреля Коннов передал Матвееву 10 000 рублей, условившись отдать остальную сумму на следующий день. Как только деньги перекочевали в карман офицера милиции, Матвеева задержали сотрудники ОСБ УВД по Липецкой области, поставленные в известность Конновым о вымогателе. 

В июле 2006 года Липецкий областной суд счел Геннадия Матвеева виновным в должностном преступлении, приговорив подсудимого к 4 годам лишения свободы (условно) и к штрафу в размере 200 000 рублей. 

Очевидно, все уже догадались, что старший следователь Чаплыгинского МРСО СУ СК РФ по Липецкой области Жанна Матвеева — жена с позором уволенного из органов внутренних дел офицера. Вполне естественно, что она после этого случая испытывала к Коннову, поломавшего карьеру ее мужа, крайне неприязненное отношение. Могла ли Жанна Матвеева объективно подойти к расследованию уголовного дела, виновным по которому стал (или сделали?) Коннов? Думается, нет. Матвеева явно нарушила 61-ю и 62-ю статьи УПК РФ, запрещающую следователю участвовать в производстве по уголовному делу, если есть основания предполагать, что он лично заинтересован в его исходе.

Третий ключевой момент связан со способом убийства Малетовой. Обычно пьяные люди просто тычут ножом в собутыльника или же в кого другого, с кем у них возникает конфликт. Но Малетова была убита очень жестоко: ее голову буквально отрезали от тела. Кто мог проявить такую жестокость? Обычный человек Коннов? 

И этими другими могли быть двое. О первом следователю Матвеевой 3 сентября рассказала Лидия Шелуханова, сменщица Малетовой. Незадолго до трагедии Малетова поделилась с ней своими страхами насчет некоего парня, известного ей как больного психически. Мол, тот в последнее время повадился ходить по тропинке, по которой она возвращалась из магазина домой. Малетова рассказывала, что тот был комиссован из армии, что заходит в магазин покупать вино «Кагор». Малетова однажды даже показала Шелухановой этого человека, которого боялась.

Второй — родной брат Малетовой, 41-летний Игорь Шопин, проживающий вместе с ее матерью. Шелуханова рассказала Матвеевой, что тот когда-то убил и расчленил человека, а потом лечился в психоневрологической больнице (как следует из определения Чаплыгинского райсуда, отправившего убийцу на принудительное лечение, 17-летний Шопин, страдающий шизофренией в параноидальной форме, в 1995 году убил ударом топора в шею своего соседа, разрубил его на части, увязал мясо в три узла и спрятал в разных местах). Но сумасшедший Шопин был допрошен лишь 17 ноября 2011 года! Протокол его допроса смешной — всего 10 строк. Шопин говорит, что живет с матерью и младшим братом, и что с сестрой у него были хорошие отношения.

Но всего этого следователь Матвеева во внимание не взяла. Зато с маниакальным упорством добывала (фабриковала?) доказательства вины Коннова. Например, на теле административно задержанного Коннова не было никаких повреждений, а на его одежде — следов крови, а в то время как следователь Вячеслав Кичатов изъял с трупа Малетовой срезы ногтевых пластин и образцы волос, свидетельствующих, что продавщица отчаянно сопротивлялась (в ее кулаке был зажат клок чужих волос). Но эти вещдоки на исследование эксперта не попали. Вопрос: куда их дела следователь Матвеева? 

Матвеева, впрочем, нашла другие волосы - на верхней одежде Коннова, изъятой в его доме 4 сентября. Ровно сто штук. При этом в протоколе их осмотра, выполненного в этот день, указано, что на джемпере следователь волос не увидел ни одного, а из протокола осмотра этих же вещей от 5 сентября следует, что Жанна Матвеева нашла на нем сразу 44 волоса. Кстати, Коннов ходатайствовал о молекулярно-генетической экспертизе этих самых волос, которые могли принадлежать его матери (Коннов после развода с женой стал жить в отчем доме), но ему в этом отказали. А ведь генетическая экспертиза — это не общая биология. Она дает стопроцентный результат.

Ну, и деньги. Да, Коннов выдал 21 000 рублей. Но почему следствие считает, что это — деньги убитой продавщицы? Последнюю зарплату в размере 10 000 рублей Малетова получила 26 августа. Да, она боялась своего мужа-алкаша, прятала от него деньги. Но кто бы носил с собой такую сумму? Между прочим, на одной из купюр нашелся четкий отпечаток пальца, пригодный для идентификации, и это отпечаток не Коннова. У следствия есть возможность узнать, не отпечаток ли это Малетовой и тем самым снять все вопросы о виновности Коннова, но этого никто делать не собирается.

Не известно, виновен ли в убийстве Коннов или нет. Но, однозначно одно: следствие должно не только искать доказательства вины подозреваемого, но и проверять все доводы, свидетельствующие об обратном. Очевидно, что Жанна Матвеева, повышенная в должности до заместителя руководителя Чаплыгинского МРСО СУ СК РФ по Липецкой области, этого делать не намерена.